Ларе-и-т`аэ - Элеонора Раткевич

Лоайре не мог бы сказать, что он ощутил, увидев, как Черный Ветер опускает голову перед принцессой… увидев, что Черный Ветер не увозит Арьена неведомо куда, а присоединяется к поискам. Черный Ветер здесь – значит, Арьен ушел пешком… значит, мы его непременно нагоним… даже если он не шел, а бежал – нагоним! Пешком он ушел… пешком… один… а вот будь Черный Ветер с ним, он бы своего неизменного всадника в обиду не дал – смешно даже и думать, что ктонибудь посмел бы подойти к Арьену, будь он хоть по рукам и ногам связан, окажись возле него Черный Ветер!

– Ты прав, – мрачно кивнул Илмерран. – Он шел к воротам.

Прав, да не совсем. Когда перед всадниками развернулась зубчатая лента городской стены, до ворот было еще далеко, и Эттрейг не свернул к ним вдоль стены. У Лоайре дыхание застряло в глотке, когда он увидел, как белый волк без колебаний ринулся к стене и прошел ее насквозь. Следовавшие за ним едва успели натянуть поводья.

– Что за чертовщина! – ахнул один из всадников.

– Оборотень, что с него взять, – ответил Алани, ухитрившись одновременно остановить лошадь, как прирожденный наездник, и пожать плечами с выразительностью истинного придворного.

– Но ведь Арьен… – вырвалось невольно у Лэккеана.

– Разумеется, не прошел через стену, – раздраженно ответил Илмерран, не без труда снова выпрямляясь в седле. – Он перелез через нее. Это плохо.

Куда уж хуже! Не просто покинул свои покои среди ночи, не просто ушел из дворца невесть куда, а еще и через городскую стену перескочил – зачем?! Его что, опоили? Околдовали?

– Но.. а мы как же? – растерянно спросил другой всадник, помоложе. – К воротам поедем?

– Ни в коем случае, – отрезал Илмерран. – К воротам, потом опять вдоль стены… слишком много времени уйдет. Мы пройдем за Эттрейгом. Алани, готов?

В отличие от всех остальных, Алани вовсе не выглядел растерянным.

– Да, – ответил он коротко и четко.

– Тогда давай, – скомандовал Илмерран. – Ты даешь силу, я работаю, ты направляешь… да не здесь же! Возьми чуть в сторону.

– Действительно, – пробормотал Алани тем наполовину отсутствующим тоном, каким говорят маги, когда они и в самом деле наполовину отсутствуют в реальном мире, с головой погрузившись в работу.

Его раскрасневшиеся от холода щеки побелели внезапно и резко. Илмерран выглядел не лучше. Лицо у него было словно бы каменное, неживое – и в то же самое время пронзительно, пугающе живое… что бы там в сказках ни говорилось, а оживший камень на самомто деле страшен. Жутко смотреть, как он преодолевает природную свою неподвижность, как он силится собственной волей сдвинуться с места, где ему от веку быть заповедано… а потом и сдвигается… как угрожающе вспухают золотые жилы и блестят кварцевым потом каменные мышцы… как медленно, ужасающе медленно – а потом все быстрей и быстрей наливаются они мощью и жизнью… как невероятное усилие разверзает гранитные губы Илмеррана – и, повинуясь этому усилию, расторгается, словно клятва, гранит городской стены, подаваясь в стороны…

– В проем, быстро! – сорванным голосом крикнул Сейгден и первым стиснул коленями бока своего коня.

Остальные не заставили себя долго просить. Ринуться в проем городской стены, разомкнувшейся, словно занавеска, было нелегко – но созерцать белого, как творог, Алани и обратившегося в бородатую окаменелость Илмеррана, пожалуй, потрудней.

Гном и паж, разумеется, пересекли проем последними. Едва они оказались по другую сторону стены, Алани с силой ударил гнома ладонью промеж лопаток. Судя по короткой болезненной гримасе, искривившей его губы, руку он себе отбил изрядно… неужто Илмерран и вправду взялся камнем? С гнома станется… в любом случае, дело прошлое. Мнимый или настоящий, камень вновь сделался плотью – и едва лишь глаза Илмеррана перестали походить на два кусочка слюды, позади раздался негромкий вздох, и вокруг конских копыт вскрутилась быстрая поземка. Стена сомкнулась.

Белый волк нетерпеливо взвыл и мотнул громадной башкой.

– За ним, – выдохнула Шеррин.

Сейгден с сомнением оглянулся на обоих магов.

– Все в порядке, – заверил его Илмерран на удивление нормальным голосом – обычным, нисколечко даже не надтреснутым.

Алани молча кивнул.

Может, Илмерран сказал и правду, но места своего во главе отряда занимать не стал. Еще бы! Лоайре видел однажды, как Илмерран открывал подобным образом каменную шкатулку – но ведь не стену же! Страшно даже подумать, сколько у него сил ушло. Не будь рядом Алани, готового щедро делиться своей юной мощью, гном рухнул бы замертво, пытаясь открыть гранитную стену. Да и Алани это волшебство недешево досталось, раз он тоже рядом с Илмерраном замыкает кавалькаду… или он просто не хочет оставлять наставника без присмотра после почти непосильной работы? Оно, конечно, правильно… а только ему и самому присмотр нужен. Где уж ему суметь…

Лоайре слегка натянул поводья, пропуская остальных всадников мимо, пока не поравнялся с Илмерраном и Алани. То же самое проделал и Ниест. Он хоть и говорит втрое меньше других, да зато подмечает вчетверо больше.

– Ты хотел о чемто спросить меня, Лоайре? – не без ехидства поинтересовался гном, когда эльф оказался рядом.

Спросить? Ладно же. Пусть так. Этот предлог ничуть не хуже любого другого. Скажи Лоайре правду – и Илмерран впервые в жизни не найдется что ответить. Слишком уж гном привык сам обо всех заботиться и тревожиться. Мысль о том, что тревожиться могут за него, ему чужда настолько, что способна, пожалуй, порядком оглушить его.

Нет. Не сейчас. Не теперь, когда Илмерран и без того вымотан предельно – а усилие, потребное, чтобы усвоить любую новую мысль, пусть даже такую простую, может увести его за этот предел. Не будет ему Лоайре правды говорить. Какнибудь в другой раз… если, конечно, понадобится. Если наставник Илмерран не поймет сам. Он ведь всегда все понимал.

– Хотел, – покаянно произнес Лоайре.

– Спрашивай, – величественно дозволил гном.

Теперь, вблизи, Лоайре явственно видел, как дрожат от усталости губы Алани – но даже и такими трясущимися губами паж усмехнулся. Мда… энтузиазма Илмеррана при виде тяги к знаниям Лоайре явно недооценил.

– Почему мы не могли выйти через стену там же, где Эттрейг? – спросил Лоайре. – Почему проход надо было открывать в стороне?

Илмерран довольно кивнул.

– Хороший вопрос, – одобрил он. – Я вижу, ты не утратил вкуса к размышлениям. Дело в том, что его эттармское высочество прошел стену через Волчьи Врата. Для него это в природе вещей. Он оборотень. А мы – нет. И я даже предполагать не хочу, что оказалось бы по ту сторону стены, вздумай мы тоже пройти Волчьими Вратами.